– Ты связался с нечистью?!

– Пришлось, – он помолчал, раздумывая, как ей преподнести имеющихся союзников и стоит ли это делать прямо сейчас. – Что камни сказали?

– Потом. Кто такой вампир и откуда демон? – В ясных глазах застыло недоуменное выражение.

– Вампиру под силу стать лидером, а демон… если б не он, мне не выжить.

– Демон тебя спас?!

Рэан только кивнул. Глаза женщины удивленно расширились, и она выдала:

– Видимо, с миром и правда что-то не так, раз демона и охотника вынудило вместе работать. Да еще после этого спутались с вампиром.

– Жизнь по-разному заставит изогнуться.

– Ты ему что-то обещал? Или им?

– Нет. Как и они мне…

Предсказательница выдохнула:

– Вот, значит, как… – Она вдруг резко встала. – Это многое меняет!

Кел-ле машинально поднялся вслед за ней:

– Айша?

Она не ответила, прошлась по комнате туда-сюда, потом остановилась, приняв решение:

– Тогда это должно быть у тебя! – и вытащила из-под рубашки Сангру.

Охотник вдохнул через стиснутые челюсти – родовой медальон, который передавался по наследству и который он снял незадолго до того вызова. Решил, что мешать будет. Может, глупо поступил? Так или не так, но теперь уже не исправишь.

– Ты уверена?

– Тебе с вампиром общаться. – Она сняла Сангру, глянула на тускло мерцающие капельки и решительно повесила на шею брату. – Поможет или нет, пока не знаю, но не повредит точно, – и он согласился, ощущая родное тепло от медальона и какое-то странное облегчение от возвращения принадлежащей ему родной вещицы. – Ты права, пусть он будет у меня. Еще раз рискнешь раскинуть?

– Да. Как имя демона?

– Шенер. Вампира назвать?

– Нет, это лишнее знание для меня. – Она вернулась к столу и собрала камни. Секундная задержка, и камешки зашуршали по столу. Айша кивнула сама себе, и вновь камешки рассыпались по столу, и Рэан дождался короткого: – Делайте, но не затягивайте. Времени у вас мало.

– Понял. – Охотник замешкался. – Вампир – вдовец, его супруга и дочь пропали, все полагали, что их убили… но есть вероятность, что они остались живы. Ты можешь это узнать?

Предсказательница медленно собрала камни и покачала головой:

– Не время задавать этот вопрос.

Кел-ле проследил, как камешки ссыпались в потертый мешочек, и выдал:

– А жаль.

– Этого никто из нас не знает точно. – Айша убрала белые волосы со лба. – Аль знает?

Рэан, со вчерашнего вечера ждавший этого вопроса, удержал себя от лишних движений и уточнил:

– Что именно?

– Что ты жив.

– Знает.

На глаза старшей Кел-ле навернулись слезы:

– И он не сказал мне… Почему? Я же спрашивала.

Маг только вздохнул:

– Как он мог сказать? Он узнал, что я жив, только день или два назад.

– И он замешан.

– Мы все замешаны. Кто-то же должен! Пока еще есть шанс остановить это…

– Остановить ли?

Рэан помолчал:

– Не знаю, но шансы же неплохие.

Старшая Кел-ле вздохнула, вытирая непрошеные слезы тыльной стороной ладони:

– Сказала бы, что это самоубийство, но мы с тобой уже умирали.

– Мне и возразить-то на этого нечего. Что-нибудь еще видела?

– Нет. Но мне теперь есть что спрашивать, – она устало улыбнулась. – Только постарайся голову не сложить, ладно? Второй раз я такого не выдержу.

Кел-ле снял со спинки плащ и накинул на плечи:

– Никто не выдержит. Наши силы не бесконечны. Я забегу, как смогу.

Он обнял сестру, коснулся губами лба, подмигнул и вышел в уличную темноту. Айша только беззвучно прошептала:

– Удачи, – и без сил осела на стул. Все происходящее отдавало дурным кошмаром, если бы не болезненная реальность…

Рэан вернулся, только когда окончательно стемнело, молча прошел мимо застывшего возле двери демона, сбросил плащ на спинку кресла, где сидел Карл, и остановился у сидевшего в другом кресле Адальберта:

– Ты почему молчал?

Шенер удивленно вскинул косматую бровь, но промолчал. Он спиленным рогом чувствовал, что Кел-ле сейчас лучше не задевать. Одно неверное движение – и неизвестно что тот отколет. Тем более когда он таким тоном задает вопросы мэтру Крею.

Аль даже и не думал вставать из кресла, хотя хотелось отойти подальше, а то мало ли что Рэану взбредет в голову:

– Молчал о чем?

– О ней…

– А что я мог сказать тебе, Рэан? – Маг все же встал и повторил: – Что я мог тебе сказать? И какими словами? Она же почти умерла… и я просто не посмею… после всего, что было. Иногда в молчании спасение.

– Не уверен, но заострять не будем. – Кел-ле глубоко вздохнул, по-прежнему не обращая внимания на остальных. – Почему-то хочется кого-нибудь убить. И почему-то именно тебя…

Крей только руки вскинул, отступая назад:

– Нет нужды так кровожадно смотреть, я сделал все что мог…

Однако Рэан проигнорировал его слова:

– Где она была несколько лет? – Краем сознания он отфиксировал вслушивающихся в каждое слово Шенера и Нюхастого, но, пока они молчали, ему не было до них никакого дела.

И Адальберт ответил:

– Никто не знает, но вместо нее вернулась только безумная женщина. Так и прошло несколько лет.

– А потом?

– Потом рассудок к ней мало-помалу вернулся, результат ты и сам видел. В свете некоторых событий и этого-то за глаза, но Силы ее нет, Рэан… не впутывай ее!

Кел-ле криво усмехнулся:

– Поздно, Аль. Мы в этом завязаны крепче, чем ты… Кел-ле сроду в стороне не оставались. Тем более близнецы.

– Вот этого я и боялся. – Мэтр подумал. – С другой стороны, она предсказательница каких мало. Видящие нам тоже нужны.

– Нам любая помощь нужна сейчас. – Охотник дернул плечом. – По крайней мере, скучно нам не будет. И Аль, на будущее, ее сила у меня.

Адальберт, наливавший себе чай, чуть чайник не уронил:

– Как это у тебя?!

– Вот так. – Младший Кел-ле прекратил маячить и уселся в самое дальнее кресло.

Крей выглядел оглушенным:

– Но… как же…

– Не знаю! – отрезал беловолосый охотник.

Шенер покосился на него, но помалкивал. Однако Карл Нюхастый все-таки уточнил, вмешиваясь:

– Рэан?

Тот молча повернул голову, показывая, что услышал, и ожидая вопроса.

– Ты к кому ходил?

Охотник пожал плечами, не собираясь скрывать:

– К сестре.

Карл обдумал, что-то сопоставил в уме и уточнил:

– Айша-предсказательница, я так полагаю.

– Она самая. В голове не укладывается. – Рэан потер лицо. – Ладно, пока это мои личные проблемы. Что у нас на повестке дня?

Но ответил ему появившийся в кабинете вампир:

– Попытаемся доработать то, что вчера у нас не вышло. Добрый вечер.

– Добрый вечер. А что у вас не вышло? – Маг помедлил, потом прищурился: – Я просил раскинуть камни, она сказала делать быстрей, пока условия подходящие.

Граф помедлил, потом кивнул… И снова все присутствующие погрузились в наседающие проблемы.

16. Снежная призывательница

Как говорила старшая призывательница Вира-и-Дэни: «Жизнь сивиа [4]  – это переплетение уступок и компромиссов». Хотя откуда знать жрице о супружестве, ежели она и пределов храма не покидала? С другой стороны, время от времени бродили слухи о связи жрицы со старшим ледяным призывателем. И все же Каре-и-Наис эти слова запали в душу. А глядя на своего сивиана, кошка склонялась к мысли, что уступок все же больше. Ну а чем еще считать ее долготерпение?

Вот, например, на днях никакого компромисса и не наблюдалось! Глэн, псы его забери, приперся в компании своих друзей – оболтусы оболтусами, прости, Снег! И ладно бы пришли, тихо посидели, поговорили. Так нет! Этот наемник недоделанный, Тофр который, все силушку свою показывал. И ладно бы по делу, ан нет, дурью маялся. Итог: пять согнутых вилок, семь ложек, две кочерги, шесть сломанных ножей и один погнутый котел. (Как? Ну как можно было котел погнуть? Головой он в него, что ли, бился?) А этот, который под умного косит? Бад… Бадри… Зануда, короче. Два часа читал лекцию о вреде алкоголя, распивая этот самый алкоголь. Причем не мальвазию или благородный коньяк, а самопальное дешевое пойло! И где только нашел? В ближайшей таверне такого не подают, уж это Кара точно знала – хозяйка заведения значилась у нее в подругах. Муженек же – да, Кара-и-Наис, как порядочная сивиани, старалась привыкнуть к местным наименованиям, – ударился, как в прямом, так и в переносном смысле, в поэзию: неудачно обнявшись со шкафом, головой поймал стихотворный сборник. А потом битый час в чем-то объяснялся кошке. Увы, из всего словоблудия Кара поняла только «я», «тебя» и «белый снег». И только Савариш молчал, уставившись перепуганным кроликом на Наис: почти не дышал, изредка икая. Надо отметить, что подобная реакция у Шари была всегда при встрече с кошкой – трезв он был или пьян.